Бегство Дуровой из дома - в большей степени стихийный порыв, это стремление к неизведанным просторам. Однако эта желанная свобода потребовала от нее дорогой платы - одиночества.
Одиночества в суровом походном быту. Поневоле пришлось вести жизнь замкнутую, скрытую.
Уединяясь на биваках, Дурова кипела необыкновенной энергией в сражениях, - она ходила вместе с товарищами в тяжелейшие атаки на французов. Командир выговаривал ей даже, что она ходит в бой со всеми эскадронами полка поочередно, а не только со своим, как полагается.
Журили ее и за то, что она, рискуя жизнью, стремится спасать "встречного и поперечного", выводит раненых из боя. За подлинный подвиг, за спасение от гибели русского офицера (женщина с пикой в руке бросилась на нескольких французских кавалеристов) ей был дан самый почетный воинский орден - Георгиевский крест.
Днем и ночью, в любую погоду - в седле, бесконечные стычки с неприятелем, ночевки на земле, заплесневелые сухари и питье из лужи, невозможность обогреться или сменить мокрый мундир...
Обо всем этом Дурова говорит в своих записках. Никто не слышал от нее никаких жалоб, даже тогда, когда она была сильно контужена ядром в ногу и оставалась строю.
На биваках, в то время как офицеры-сослуживцы ведут свои мужские разговоры (конечно, не стесняясь в выражениях), она с отчужденным видом маячит где-то в стороне - от людей, от костра, от тепла, которое ей так нужно, - ближе к тьме ночи; или сидит одиноко с книгой в своей палатке.
Выходило так, что во время отдыха, на биваке и даже в походе ей гораздо труднее, чем в бою. Кончается бой, и исчезает полнота жизни...
|
